10 мыслей о ночном Бишкеке, потерях и силе реаниматолога Егора Борисова

Спросите себя: задумывались ли вы о том, что влияет на поведение и выбор разных людей? О чем думают известные и не только кыргызстанцы о простых и близких всем нам вещах и явлениях? Через что им приходится пройти, чтобы добиться успеха и признания в своих сферах?

В рубрике "10 мыслей о…" мы беседуем с выдающимися, примечательными, интересными людьми. Врачами, актерами, певцами, финансистами и просто кыргызстанцами разных возрастов, пола и социального положения.

Они делятся своими мыслями о надеждах, сомнениях, свободе, творчестве, ценностях…

Егор Борисов

реаниматолог

Когда я был совсем маленький, мечтал стать директором автомобильного завода и создавать свои автомобили.

В 10-12 лет после школы приходил в компанию близких людей и был помощником во всем. Куча мелких поручений: принести, отнести, принести обед - все что угодно. У меня была официальная зарплата, фиксированная. С того времени я работал.

Я почему-то в детстве мечтал съесть банку тушенки. Но мне почему-то не разрешали этого делать.

Ночной город, он жутковатый. Он беспредельный. Он пьяный. И агрессивный.

В последнее время в Бишкеке "скорую" стали пропускать гораздо лучше. По сравнению с пятью последними годами. Но находятся индивиды, которые порой могут подсечь машину, показать неприличный жест и тому подобное.

Представьте ситуацию: вы врач, приезжаете на вызов, заходите в дом, и там человек, который умер несколько часов назад. Сзади тебя дверь захлопывается, поворачивается дверной замок, сзади к тебе приставляют пистолет и говорят: "Спасай". В эти моменты становится страшно. И это не единичный случай.

Человек, естественно, не выбирает себе родителей. Человек не выбирает себе братьев и сестер, но человек может выбрать себе спутника жизни. Если, неважно, мужчину или женщину не устраивают его семья, которую он сам создал, это вопрос только к нему.

Мой круг общения очень узкий. У меня есть буквально пять близких человек, которым я доверяю, с которыми мне комфортно, с которыми я могу поделиться абсолютно всем. Они знают обо мне все, и я знаю о них все. По крайней мере я так думаю.

Я интроверт у себя дома в своем окружении, но я не могу быть интровертом в рабочее время.

Запоминается не только первый пациент, который умер у тебя на руках. Запоминается абсолютно все, кого по каким-то причинам не удалось спасти. Запоминаются имена, запоминаются адреса, обстоятельства.

Когда "уходят" пациенты, с родственниками трудно говорить, трудно им это объяснить. Опять же очень многое зависит от того, как ты это скажешь и что ты скажешь. Опять же все случаи индивидуальные. Нельзя сказать, что у меня есть заготовленная фраза, что я распахиваю дверь и говорю: "А мы сделали все, что могли". Нет, такого нет. Каждый случай индивидуален.

Один миллион двести тысяч людей официально проживают в городе, неофициально - около полутора. Если мы возьмем нынешний норматив, не советский, одна бригада на двенадцать тысяч человек населения. Получается, сто бригад скорой помощи. У нас на сегодняшний день трудятся тридцать восемь.

Когда ты врач, тебя в первую очередь и расценивают как врача и все тебе жалуются о своих болячках, просят совета, даже пытаются показать. Я к этому отношусь спокойно и давно смирился с тем, что от этого никуда не деться.

У многих врачей есть куча историй, что они были в ресторане, в аэропорту, в самолете, что-то с кем-то случилось и пришлось оказывать помощь. У меня все очень скучно. У меня таких вещей не происходит, слава Богу.

Для меня счастье - это моя семья. Для меня счастье – это мой дом, моя жена. Тот узкий круг друзей, которым я себя окружил и из которого выходить не собираюсь. Еще у меня есть любимая работа, которая приносит мне удовлетворение. Я вижу ее результат. Вот мое счастье.

Я удивляюсь женскому организму. Насколько он стойкий, крепкий. Женщины на самом деле более сильные в плане пережить что-то, перенести.

В последнее время очень много мужчин, которые ведут себя как малолетние истерички. Их вот много становится.