Итоги саммита ОДКБ в Бишкеке через призму надвигающейся большой войны
Итоги саммита ОДКБ, прошедшего в Бишкеке, должны очень сильно встряхнуть общество, разорвав порочный круг циничного и агрессивного потребительства, этого "пира во время чумы". Сам объявленный президентом Владимиром Путиным девиз российского председательства в организации в будущем году - "Коллективная безопасность в многополярном мире: единая цель ‒ общая ответственность" - содержит в себе констатацию беспрецедентного роста военной угрозы. В Кремле её вчера связали с милитаризацией Запада и необходимостью поэтому, надеясь на лучшее, всё-таки готовится к худшему – к войне. Не просто так в преддверие московского саммита ОДКБ предлагается собрать и международный экспертный форум по архитектуре евразийской безопасности, пишет ИА REX.
Обратим внимание на ряд обстоятельств. Первое. Путин объявил в Бишкеке, что "российский" саммит ОДКБ пройдёт 11 ноября 2026 года. Что это за дата, и какая логика её назначения? Историки конечно же сразу вспомнят о Компьенском перемирии, завершившем Первую мировую войну, однако ничего, кроме печального символизма эта параллель не несёт. На самом деле 3 ноября в США пройдут промежуточные выборы, которые могут сильно изменить конфигурацию политических сил. Если команда Дональда Трампа утратит нынешнее большинство в Сенате, что весьма вероятно, и в палате представителей, что вполне возможно, США или пойдут вразнос лобовой борьбы ветвей власти, или лягут в дрейф нового сближения с Европой, которая открыто готовится к войне с Россией. Даже если они сами в предстоящую схватку не полезут, всесторонняя помощь, которую окажут противнику, создаёт нам исключительные риски. Имеет значение и политический фактор, если таким образом пошатнувшееся единство Запада будет восстановлено.
Вот под этот вопрос – чего ждать, и как быть – форум, который в дальнейшем, как мы понимаем, трансформируется в ассоциацию аналитических центров, и созывается. После него, с выводами на руках, и пройдёт саммит ОДКБ, по содержанию которого Путин и сориентировал союзников:
Основные усилия сосредоточим на повышении боеспособности национальных контингентов и совершенствовании управления Коллективными силами. Предлагаем запустить масштабную программу [их] оснащения …современными образцами российских вооружений и техники, доказавшими свою эффективность в ходе реальных военных действий. И именно в этом ключе планируем организовать целый ряд совместных мероприятий по подготовке воинских частей и подразделений спецслужб.
И далее – про технологическое лидерство ОДКБ и "особый акцент" на кооперации предприятий ОПК. Это – прямая параллель с опытом Великой Отечественной войны, и вопрос так поставлен сейчас, а не в 2022 году, когда началась СВО, потому, что российское руководство предвидит мощную эскалацию, которая потребует от нас совсем другого уровня развития военной промышленности. Обещание дать союзникам современные военные технологии имеет обратную сторону реализации ими этих технологий в общих интересах. В той войне да, русский Урал победил немецкий Рур, но как на Рур работала вся Европа, так и на Урал – все советские республики. Это урок, на который в Бишкеке и обращено внимание.
Отсутствие единой страны не отменяет общей системы обороны, работающей по единому плану. И, кто забыл, именно фактор плановой централизации советской экономики обеспечил нам решающее преимущество. Объективных возможностей у нас было существенно меньше, чем у "объединённой Европы", но эффективность и, поэтому, выживаемость системы оказалась не в пример выше. Поэтому постановка задачи консолидации ОПК ставит в повестку дня далеко не только вопросы НИОКР, военного производства и его эффективной организации. Но и общую слаженную работу на общее дело, причём, так, чтобы оно действительно воспринималось везде общим, и чтобы никто не искал место в "хате с краю". В конце концов, Россия повторяет с союзниками линию Трампа в отношении НАТО. Только без популистских спецэффектов, вроде тарифов, санкций, выноса сора из избы и оскорблений в адрес государственного руководства стран-союзниц. Поэтому ещё одной задачей в Бишкеке обозначено сближение соответствующих параметров законодательства.
Второе. В прошлогоднем июне, выступая в МИДе, Путин сделал заявление, революционную важность которого не все должным образом оценили. Президент заявил об "исчерпанности" потенциала евро-атлантической системы безопасности и о переходе к евразийской системе. Обратим отдельное внимание на то, в какую хронологию и последовательность событий это заявление было вписано. Первый внешний государственный визит, вскоре после победы на президентских выборах, глава нашего государства в мае 2024 года совершил в Китай. Именно там этот вопрос наверняка и подробно обсуждался. Тем более и председатель КНР Си Цзиньпин за последние пару лет как минимум трижды ставил перед командованием НОАК вопрос подготовки к войне. За этим и последовали масштабные кадровые перестановки и другие государственные организационные мероприятия. Вернувшись из Пекина, Путин вскоре и выступил в МИД, а через пять дней после этого был уже в Пхеньяне, где заключил соответствующий российско-корейский договор с председателем государственных дел КНДР Ким Чен Ыном. А оттуда прямиком полетел в Ханой, где возобновил действие такого же российско-вьетнамского договора. Имеются все основания полагать, что трагическая авиакатастрофа, оборвавшая в мае прошлого года жизнь президента Ирана Ибрагима Раиси, последовательного сторонника отпора западной экспансии, была рукотворной. И существенно затормозила и, по факту, выхолостила содержание такого же важнейшего договора с Ираном. А эта страна – оплот евразийского контура безопасности в западном секторе Евразии. Последствия выхолащивания сказались сразу, уже в июне, через пять месяцев после заключения договора: бомбежки ядерных объектов Израилем и США вряд ли прошли бы при наличии в документе пункта о взаимной военной помощи.
Но так или иначе, внешний контур евразийской безопасности был создан именно в 2024 – начале 2025 годов, и сейчас, по мере знакомства с агрессивными планами новой европейской "Барбароссы", в повестку встаёт внутренний контур по границам Советского Союза. На наш взгляд, даже по тем, которые мы пока не контролируем. Очевидно, что в распределении зон ответственности за Россией и Белоруссией остаётся западный ТВД, в целом по ОДКБ к нему присоединяется ещё и южный, особо актуальный ввиду затеянной там Западом трансформации. Восток и Юго-Восток сохраняются за Китаем, КНДР, а также союзниками в АСЕАН. У нас как тихоокеанской державы – ещё и северный сектор евразийской береговой линии, а также, об этом частенько забывают – Арктика, новый ТВД XXI века.
Третье. Почему внутренний контур создаётся только сейчас? По причине резкого обострения международной обстановки, рискующей сорваться в неуправляемый штопор. Стоит любому воинскому подразделению НАТО – именно подразделению, а не советникам или наёмникам, - появиться на территории Украины, как по нему будет нанесён удар; мнение Запада в данном случае нам неинтересно, он об этом предупреждён. После Бишкека, это теперь понятно, то же самое относится и к ситуации с мирным урегулированием, до которого, на наш взгляд, далеко, но, как говорится, вдруг. Почему? Потому, что мир – по мнению автора, временный – будет подписан только со стечением ряда факторов, в том числе документально зафиксированного отказа Киева от НАТО, а НАТО, включая всех её членов, – от Киева. Таким образом, появление натовских войск станет нарушением мира, а значит, - casus belli, со всеми основаниями удара по ним, как и сейчас. Как отреагирует НАТО – её проблемы, хотя формальных оснований нас в чём-то обвинить, у них нет. Альянс не предоставляет гарантий за пределами документально закрепленной и международно-признанной зоны своей ответственности. Потому-то такая бодяга вокруг Украины.
Оговоримся: это – не российский выбор и не китайский. Провозглашая евразийскую концепцию безопасности, Путин специально акцентировал, что никто не исключает из неё Европу, ибо она является неотъемлемой частью Евразии. Однако, вот в чём загвоздка, - именно частью, западной "оконечностью", как её называют официально, хотя нам ближе более конкретный термин "аппендикс". А отнюдь не "пупом" Евразии, не средоточием её смыслов и не моделью для подражания. Уже понятно, что Европе это предложение не понравилось. И это означает, что цепляющаяся за меняющуюся реальность евро-атлантическая модель безопасности на Украине столкнулась с нарождающейся евразийской.
Это очень важный сдвиг прежде всего российских приоритетов. Как при царях, так и при позднем СССР, не говоря уж о постсоветском периоде, наша страна с ушами сидела во враждебной и чуждой нам евро-атлантической системе, создающей не безопасность, а угрозу безопасности. Исключение составил лишь ранний советский период, характеризовавшийся примерно нынешним уровнем конфронтации с Западом и ориентацией на Восток, где зрел второй после Европы очаг Второй мировой войны, и протекали перемены тектонического масштаба, сопоставимые с сегодняшними. Отражением столкновения Евро-Атлантики с Евразией и стала Гражданская война в России, которая охватила, в том числе, её украинскую окраину исключительно "благодаря" вмешательству Антанты - тогдашней НАТО.
И то же самое происходит сейчас: стоит России "отвязаться" от Европы, как Запад включает механизмы поджога лимитрофных водоразделов, активизация которых, в свою очередь, предшествует крупным походам "Drang nach Osten". Кстати, на заметку, сейчас, как и тогда, США занимают на Западе особую позицию, резервируя возможность "отложенного" участия в надвигающемся большом конфликте на собственных условиях, без чёткой привязки к какой-либо из коалиций. В этом смысле Трамп – реинкарнация напрасно идеализируемого у нас Франклина Рузвельта, а также Вудро Вильсона, которые тоже продвигали американское лидерство за счёт игры на российско-европейских противоречиях.
Перекидывая мостик к современности, отметим, что в рамках крупного конфликта, маскируемого под Гражданскую войну, а на деле являющегося коллективной военной интервенцией Запада, воевавшего тогда и воюющего сейчас преимущественно руками своих белогвардейских и бандеровских "прокси", удару неминуемо подвергнутся все бывшие имперские окраины. Пусть они ныне "независимые" государства (которые на самом деле выбирают, от кого зависеть), в крупной заварухе на границы внимания никто не обратит. Яркий пример: антиправительственный мятеж января 2022 года в Казахстане, подожжённый не без участия отстранённых от власти внутренних сил именно в этот момент, чтобы, создав Москве напряжение на южном фасе нашей сферы геополитического влияния, отвратить нас от начала СВО. Или хотя бы её задержать, в том числе, чтобы ударить по нам первыми. Мы справились потому, что были готовы и понимали угрозу последствий смуты в крупнейшей среднеазиатской республике. Но эта угроза никуда не делась и сейчас. И поверьте, стоит миротворческому процессу окончательно обрушиться, как на Западе будут предприняты шаги, с одной стороны, по досрочному выдворению Трампа из Белого дома, а с другой, - по максимальному расширению ЛБС НАТО с Россией с открытием против нас нескольких новых фронтов. Каких именно? На один нам указывают попытки, пока робкие, блокады Калининграда. На другой, - тема Приднестровья. Только на днях румыны задержали на молдавской границе фуру с Украины, доверху набитую оружием, включая ПЗРК, российского производства. Вы представляете себя примерный масштаб планировавшейся провокации, которую Бухарест отказался брать на себя? Вот вам и ответ на вопрос, для чего Западу там потребовалась, казалось бы, необъяснимая свистопляска с выборами. Третий фронт последовательно выстраивает геометрию вдоль южных границ СССР, из Турции в Азербайджан и далее в Среднюю Азию. С дезинтеграцией Армении, разрушением российско-иранского коридора Север – Юг. И в конечном счёте, с отторжением от постсоветского пространства Закавказья в пользу Ближнего Востока. Это так называемый "Средний коридор" который США и Британия, переформатируя регион, тянут через Каспий руками вечно борющихся "нанайских мальчиков" Эрдогана и Нетаньяху, а также примкнувшего к ним обоим Алиева.
Наконец, четвёртое. Вам не кажется, читатель, странным, что весь Запад, с одной стороны, дружно понимает (и проговаривает публично) неминуемость поражения Киева в военном противостоянии с Россией, а с другой, затягивает конфликт, требуя от Зеленского вести его "до последнего украинца"? Это и есть главная лакмусовая бумажка подготовки большой войны. Украина для Европы, если и была тараном против России, то в этом качестве вся "сплыла". Сегодня Украина – европейский укрепрайон, который должен своим сопротивлением прикрыть военную мобилизацию Европы, которая после 80-ти лет безмятежного мира в потребительском раю утратила остатки пассионарности. Выбирая между балансом мирного соглашения и риском выхода российских войск на западную границу СССР, Европа идёт ва-банк, рассчитывая, видимо, что пока это будет происходить, ей удастся заткнуть свои военные дыры и нанести России удар во встречном режиме. Уже звучат голоса в пользу вооружения ЕС тактическим ядерным оружием, чтобы лишить Россию этого преимущества и пустить в ход свои, вроде обещанных "голубым" министром обороны Бельгии восьми сотен F-35 в Европе.
Что в сухом остатке? Обстановка накаляется, динамика указывает на всё новые угрозы, поэтому процесс "глубокого эшелонирования" системы безопасности в Евразии с формированием пока двух тесно взаимосвязанных контуров выходит на новый уровень. Период коллективного разброда и шатаний закончился, наступает время консолидации на отпор изготавливающемуся к нападению врагу. Именно об этом Путин в Бишкеке и сказал.
