Почему Кыргызстан попал в ТОП-50 стран по преследованию христиан?
В 2025 году Кыргызстан попал в ТОП-50 рейтинга World Watch List - список стран, где, по версии международной организации Open Doors, "наиболее опасно быть христианином". Республика заняла 47-е место, поднявшись сразу на 14 позиций вверх. Поводом стали якобы участившиеся случаи притеснений: задержания, нападения, закрытие учреждений. В отчете утверждается, что давление на верующих в Кыргызстане якобы осуществляется в семьях, общинах и даже со стороны госструктур.
Такие рейтинги преподносятся как независимый мониторинг ситуации, хотя на деле они становятся частью политического инструментария. В данном случае религиозного. США регулярно ссылаются на подобные доклады при формировании санкционных пакетов, публикации критических меморандумов и оказании давления на парламенты стран, попавших в зону их интересов.
На этом фоне в Бишкеке прошел малозаметный для широкой публики визит представителей Комиссии США по международной религиозной свободе (USCIRF). Американцы встретились с представителями правительства, муфтията и общественных религиозных организаций. А после дали властям республики рекомендации по усилению поддержки мусульман и общин религиозных меньшинств, включая христиан и евреев.
Формально это была рабочая встреча с государственными и религиозными структурами. Неофициально - очередная попытка усилить внешнее влияние через религиозный фактор, давно ставший частью геополитического инструментария США. За рекомендациями по защите прав верующих и поддержке религиозных меньшинств, за риторикой о правах кроется системная работа по продвижению лояльных структур, включая нетрадиционные религиозные течения, а иногда - и откровенно деструктивные группы. Такой подход давно отработан американцами на Ближнем Востоке и в других зонах нестабильности.
Однако, как подчеркивает эксперт по вопросам религиозного экстремизма и терроризма Орозбек Молдалиев, важно ясно понимать, в чем именно заключается "вмешательство".
"Когда говорят о вмешательстве внешних сил в религиозную сферу Кыргызстана, важно понимать, о чем идет речь. Вмешательство в дела Духовного управления мусульман (ДУМК) невозможно - это структура, которая сама регулирует свои вопросы. А если говорить о влиянии на гражданское общество, то здесь выбор всегда остается за самим обществом. Конечно, внешние силы заинтересованы в расширении своего влияния, в том числе через религиозные организации. Но обвинять их бессмысленно. Важно самим быть готовыми и создавать такие барьеры внутри страны, чтобы не допускать деструктивного влияния", - говорит эксперт.
По его словам, корни сложившейся ситуации уходят в 1990-е годы:
"После обретения независимости, еще во времена Акаева, представители мусульманской и православной церквей обращались к властям с просьбой навести порядок в религиозной сфере. Тогда этим никто толком не занимался. И вот результат - у нас появилось огромное количество религиозных организаций всех направлений, включая откровенно сектантские. Даже сатанисты приезжали, но сторонников себе не нашли", - отмечает Молдалиев.
Необходимо отметить, что в Кыргызстане существует благодатная почва для религиозной активности - в стране зарегистрировано почти четыре тысячи культовых организаций, подавляющее большинство из которых являются мусульманскими. Однако не все из них действуют в рамках закона. Только за последние два десятилетия были запрещены 21 организация, признанная экстремистской. Такие из них как "Жайшуль-Махди" и "Якын Инкар" возникли внутри страны, причем не без внешнего участия.
"Организации, работающие под внешним влиянием, всегда будут пытаться расширять свое присутствие. С этим нужно бороться на уровне государства. Должны быть созданы такие условия, чтобы подобные структуры не могли спокойно функционировать. И в этом большая роль лежит на Госкомиссии по делам религий - именно она должна не только контролировать ситуацию, но и своевременно информировать общество", - считает Орозбек Молдалиев.
Он напомнил, что в прошлом была проблема с ИГИЛ.
"Людей уводили в радикальные движения. Но когда началась системная работа с населением, ситуация стабилизировалась. Главное - не обвинять кого-то извне, а выстраивать грамотную внутреннюю политику и следовать законам. Это наша ответственность", - резюмировал эксперт.
Между тем, США традиционно используют религию как канал влияния на политические процессы в странах с нестабильной институциональной системой. Поддержка отдельных конфессий позволяет формировать лояльные группы давления. Результат - подрыв легитимности властей и рост недоверия внутри общества.
В начале 2025 года. Кыргызстан принял новую редакцию закона "О свободе вероисповедания", жестко ограничивающую влияние религиозных организаций на политическую жизнь. Религиозным объединениям запрещено участвовать в финансировании партий, агитации, выборах, а также вмешиваться во внутренние дела органов власти и законодательной системы. Эти нормы отражают ключевой принцип светского государства - недопустимость религиозного контроля над политикой, разделение сфер в интересах нейтральности власти.
И необходимо отметить, что такие принципы закреплены также в современных демократиях, включая США. Там Конституция защищает и свободу исповедовать религию, и освобождает государство от привязки к какой‑либо конфессии. Например, статья I Первой поправки запрещает правительству устанавливать официальную религию или поддерживать одну из них на законодательном уровне. Верховный суд США неоднократно подчеркивал необходимость "стены отделения" между церковью и государством, включая в эпоху скандала вокруг молитв в публичных школах и финансирования религиозных учреждений.
В данном контексте критика американской комиссии по международной религиозной свободе (USCIRF) по поводу реформ, проводимых Кыргызстаном в религиозной сфере, выглядит парадоксальной. Чем же вызвана "особая озабоченность", если в республике просто пытаются навести порядок в сфере и обеспечить строгую дистанции между религией и политической властью? Кстати.ю не нравится USCIRF и аналогичные реформы в Казахстане и Узбекистане.
Впрочем, вмешательство во внутренние процессы может принимать и менее очевидные формы. Один из таких инструментов - поддержка радикальных течений под прикрытием риторики о защите прав и свобод. Эта практика не нова: еще в XX веке западные структуры оказывали помощь организациям, которые впоследствии были признаны террористическими. Так было с "Таблиг Джамаат" (движение признается экстремистским в ШОС и ОДКБ, его деятельность запрещена судом в России, Китае, Казахстане, Узбекистане и Таджикистане) и "Аль-Каидой". Современные методы отличаются не по сути, а по форме - они стали более масштабными, гибкими и менее прямолинейными, что делает их труднее распознаваемыми.
Кыргызстан, к сожалению, демонстрирует высокую степень восприимчивости к подобным влияниям. За последние три десятилетия количество мечетей в стране выросло с 39 до более чем 2 600, по официальным данным на 2016 год. По информации за 2020 год, их число превышало 2 000. При этом аналитики указывают на слабую управляемость в этой сфере: такие институты, как муфтият и Государственная комиссия по делам религий, не в состоянии обеспечить должный контроль за деятельностью всех джамаатов и религиозных учебных заведений. По оценкам самих государственных структур, в стране действуют сотни нелегальных мечетей и подпольных школ, где распространяются радикальные идеи. Эта уязвимость становится удобной точкой входа для внешних акторов, стремящихся оказывать влияние через религиозную среду.
Таким образом, продвижение так называемой "свободы вероисповедания" внешними силами - не проявление альтруизма, а инструмент реализуемой политической стратегии. Для Кыргызстана это создает прямой вызов: необходимо не только усиливать институциональный контроль в религиозной сфере, но и твердо отстаивать законодательный суверенитет. Речь идет не о запретах, а о защите от давления со стороны западных партнеров, которое часто маскируется под гуманитарные инициативы. Когда религия превращается в канал политического влияния, государство теряет управляемость и перспективу. И это проблема не только Кыргызстана - это региональный вызов, где внешние силы все активнее эксплуатируют внутренние уязвимости в поиске точек давления.
