Почему Кыргызстан выбрал евробонды вместо традиционных западных кредитов?
Кыргызстан разместил дебютные суверенные еврооблигации на сумму $700 млн под 7,75% годовых сроком всего на пять лет. Сделка, преподнесенная как исторический успех, рискует обернуться началом нового - и крайне опасного - этапа зависимости от внешнего капитала.
По итогам размещения среди более чем ста международных инвесторов - фонды из Великобритании, США, Европы и Азии. Казалось бы, все хорошо, но подобные заимствования обычно осуществляются на десятилетия вперед и под ставку вдвое, а то и втрое ниже. Почему же Кыргызстан согласился на эти условия, и о чем на самом деле это говорит?
Эксперт Бакыт Бакетаев объясняет произошедшее несколькими причинами. Аналитик отмечает, что за внешне привлекательными условиями западных льготных кредитов часто скрываются политические и экономические ограничения, делающие их менее выгодными на практике.
"10% средств уходят на консультантов - это стандартная практика. Европейский банк реконструкции и развития выдает так называемые связанные кредиты. Они сопровождаются требованиями: соблюдение свободы слова, прав ЛГБТ и других политически окрашенных условий. Это уже не просто экономика, а идеология. Китайский Эксимбанк действует иначе, но привязывает кредиты к использованию своих технологий, оборудования и рабочей силы. Формально ставка низкая, но на практике половина средств возвращается в Китай через контракты с их компаниями", - говорит Бакетаев.
А вот еврооблигации, отмечает эксперт, как раз отличаются тем, что они ничем не связаны. Страна может использовать привлеченные средства по своему усмотрению, выбирать подрядчиков, управлять проектами. Это дает большую гибкость.
"Кроме того, евробонды - это символ статуса. Можно сравнить со смокингом в гардеробе. Он не обязателен, но его наличие подчеркивает уровень. Страны сначала регистрируются в международных структурах, затем выходят на внешние рынки капитала. Но евробонды разрешают выпускать не всем. Это своего рода признание стабильности и экономической зрелости страны. Инвесторы оценивают рост ВВП, фискальную дисциплину и макроэкономическую устойчивость, и только тогда разрешается выпуск Еврооблигаций. Это важно не только для финансирования, но и для имиджа. Например, Узбекистан выпустил свои евробонды, и они оказались дешевле турецких. Это означает высокий уровень доверия со стороны международных инвесторов. Наши еврооблигации находятся фактически на уровне Узбекистана (у них 7,5%)", - поясняет эксперт.
Бакетаев подчеркивает, что на глобальном финансовом рынке многое решает адрес: если ты с Уолл-стрит - это сразу вызывает доверие. Так устроены потоки капитала, где субъективный фактор играет немалую роль.
"Финансовые инструменты, такие как Еврооблигации, - это своего рода градусник экономического состояния страны. По нему международные институты оценивают степень финансовой независимости. В СНГ такие инструменты используются редко. В целом думаю сам факт выпуска евробондов позитивный сигнал рынку. Ну, конечно, у каждого займа есть свои риски - ставки волатильны, они могут изменяться", - заключает Бакыт Бакетаев.
Вместе с тем важно сказать, что размещение еврооблигаций не просто увеличивает внешний долг - оно закрепляет за нами статус страны, чья финансовая архитектура теперь формируется не в Бишкеке, а за его пределами. По сути, это означает, что внешние кредиторы получают доступ к нашему бюджету - долги мы платим из заработанных республикой денег. Также все эти иностранные "инвесторы" могут фактически влиять на то, как мы распоряжаемся привлеченными средствами - начиная с назначения подрядчиков и закупки консультационных услуг, заканчивая расстановкой идеологических приоритетов.
Насколько масштабно это влияние можно судить по размеру государственного долга. У республики к началу 2025 года его объем достиг $6 млрд, из которых $4,5 млрд - внешние заимствования, а до конца года к этой сумме добавятся еще $1,7 млрд. При этом, только в 2024 году республика потратила на обслуживание внешнего долга $400 млн. В 2025-м эта цифра, по оценкам, превысит $500 млн. То есть, каждый седьмой доллар в бюджете уходит не на дороги, школы или медицину, а на оплату процентов и основной суммы заимствований. А ведь в списке кредиторов не благотворительные фонды, а структуры, продвигающие собственные интересы.
МВФ и Всемирный банк - ключевые кредиторы Кыргызстана. В прошлом году Всемирный банк увеличил свою долю в структуре долга Кыргызстана на 7% до $767 млн, и теперь претендует на роль главного финансового оператора проекта Камбаратинской ГЭС-1. Несмотря на то что Россия оценивает строительство в $4 млрд, Всемирный банк сразу закладывает $5–6 млрд. И, что неудивительно, настаивает, чтобы стройка велась исключительно за счет западных кредитов.
При этом даже сами западные аналитики признают, что уровень закредитованности бьет по населению. Люди сокращают потребление, переходят в теневой сектор, чтобы избежать налогового бремени.
В этом контексте любой прозападный кредит, даже самый льготный или самый престижный с точки зрения странового имиджа, - это не о развитии, а о перераспределении, которое может обернуться потерей контроля над стратегическими отраслями, усилением внешнего влияния и постепенной утратой суверенитета.
При этом у страны есть альтернатива этому пути. Российско-Кыргызский Фонд развития предлагает долгосрочные кредиты в национальной валюте под 10% годовых. А для проектов, одобренных в рамках механизмов ЕАЭС, - ставка снижается до 1% за счет субсидирования ключевой ставки Нацбанка. В отличие от западных кредитов, эти средства направляются в реальный сектор - на поддержку предпринимателей, агропромышленного комплекса, инфраструктуры.
Кыргызстан сегодня стоит на развилке. Один путь - это кредиты под аплодисменты финансовых рынков и рост макроэкономических показателей на бумаге. Второй - сложный, но суверенный путь сотрудничества с теми, кто не выдвигает дополнительных условий. А поэтому сегодня, как никогда, важно трезвое понимание, что не всякий кредит - развитие. И не всякий инвестор - партнер.
