Глава ЕАБР: Властям Кыргызстана следует снизить бюджетные траты

На прошлой неделе, 31 июля, Евразийский фонд стабилизации и развития (ЕФСР), которым управляет Евразийский банк развития (ЕАБР), подписал соглашение о предоставлении инвесткредита в $100 млн. Средства предназначены для финансирования проекта "Реабилитация Токтогульской ГЭС. Фаза 2" .

О целях и перспективах данного проекта, об инвестиционной привлекательности Кыргызстана, о том, почему в преддверии выборов власти не стоит "играть" с бюджетом и о том, почему ЕАБР намерен изменить стратегию работы, в интервью "ВБ" рассказал председатель правления Евразийского банка развития Дмитрий Панкин.

Деньги у банка есть, но некуда их тратить

- Дмитрий Владимирович, давайте начнем с общих вопросов. Вскоре после своего назначения на должность председателя правления вы заявили о том, что стратегия деятельности банка будет пересмотрена и откорректирована. Что-нибудь уже делается в этом направлении?

- В настоящее время мы рассматриваем вопросы, связанные с изменением стратегии. Прежде всего, это связано с тем, что изменилась экономическая ситуация в странах Евразийского экономического союза. Это – тяжелые последствия падения цен на нефть, санкции, отрицательные темпы роста в России, понижение экономического роста в Казахстане – согласно прогнозам, рост снизится до 0–1%, проблемы в других странах, которые являются нашими акционерами. В основном здесь наблюдаются эффекты, связанные с падением ВВП в РФ, – падают трансферты, падает спрос в России. Это первый блок проблем.

Второй блок, наверное, больше связан с самим банком. С тем, что пока в общем-то нам не удалось выйти на какие-то системно значимые проекты, прежде всего, в России и в Казахстане (два наиболее крупных акционера банка - vb.kg). То есть банк достаточно сильно работает, есть серьезные проекты в Кыргызстане, Армении и Беларуси, но по РФ и РК я бы не сказал, что нам удается решать какие-то серьезные задачи.

И нас также не удовлетворяет качество кредитного портфеля – в Казахстане и России сейчас выявляется очень много проблемных кредитов. Поэтому настало время пересмотреть, в том ли мы направлении движемся, какие должны быть приоритеты в развитии банка.

Эти вопросы мы собираемся обсудить с акционерами для того, чтобы вместе с ними выработать какие-то стратегические направления, пройти развилки. Такие как, к примеру, увеличение уставного капитала или его неувеличение. Если мы говорим о том, что банк должен заниматься крупными системными проектами, это означает, что его капитал должен быть не $1,5 млрд, как сейчас, а он должен быть сопоставим с капиталом других международных банков, которые работают в регионе – $20 млрд у ЕБРР, $10 млрд у создающегося банка БРИКС, $20 млрд у Азиатского банка инфраструктурных инвестиций. Все это капиталы на порядок большие, чем у ЕАБР.

Другая ключевая развилка: должны ли мы работать только по интеграционным инфраструктурным проектам или следует сделать все-таки более широкий охват и работать в металлургии, допустим, или в горнодобывающей отрасли? Какой должен быть фокус банка? Есть и многие другие вопросы. Например, нужно ли ограничиваться участниками банка с территории бывшего ЕврАзЭС или же мы должны более активно работать с другими потенциальными странами такими, как Индия, Япония, Китай. Должны ли мы заниматься поддержкой экспорта или следует больше работать как традиционный банк развития - без кредитов на торговые операции, без поддержки экспорта.

Все эти и другие вопросы мы намерены вынести на ближайший совет банка, который планируется провести 28 августа, и получить обратную связь от наших акционеров. Исходя из того, что мы услышим, будем уже дорабатывать стратегию.

- Вы озвучили возможные направления развития, а к каким из них все-таки больше склоняется сам банк?

- Конечно, наибольший эффект был бы в том случае, если бы банк занимался крупными, системно значимыми для региона инфраструктурными проектами. Такими, которые связаны с Шелковым путем – какие-то крупные магистральные, железные, автомобильные дороги из Китая до Западной Европы. Очень интересны проекты, связанные с прокладкой оптоволоконных линий, или, например, с атомной энергетикой. Если говорить о Кыргызстане и Таджикистане, то это гидроэнергетика.

Это все здорово - проекты хорошие, важные, интересные и нужные. Но, с другой стороны, они требуют увеличения уставного капитала ЕАБР. А учитывая нынешнюю ситуацию с бюджетом и в России, и в Казахстане, есть ли в бюджете этих стран деньги, есть ли лишние $10 млрд? И это очень серьезная развилка, ведь как бы мы ни говорили о важности и преимуществах увеличения уставного капитала банка, вопросы бюджетных ограничений крайне существенны.

На самом деле это касается любой другой развилки – везде есть плюсы и минусы. Поэтому нельзя сказать однозначно, что вот надо поддерживать экспорт. Да, есть аргументы, что банк может работать как институт поддержки экспорта. Но есть и другие аргументы, такие как то, что в этом случае мы теряем фокус на проектах развития. У нас есть команды экспертов, которые разбираются в проектах развития, но нет команды экспертов, которые разбираются в поддержке экспорта, надо брать новых людей, а это дополнительные издержки. Все не так просто.

- Вы говорите, что кризис может не позволить сейчас увеличить уставный капитал, а как еще он отражается на работе банка?

- Прежде всего, мы видим трудности в достижении цели по инвестиционному портфелю – очень сложно найти инвестпроект. И в России, и в Казахстане крайне мало проектов, которые бы гарантировали возврат денег и демонстрировали хорошие перспективы в отрасли. И вот это, наверное, первое воздействие кризиса на нас – ухудшение качества проектов, с которыми мы работаем, а также ухудшение качества и имеющегося портфеля. Ведь сегодня многие проблемы связаны с тем, что в силу кризисных явлений предприятия не выходят на те цели, которые они ставили перед собой ранее.

Это тяжело, но, с другой стороны, возникают какие-то возможности. Например, вопрос с санкциями. Крупнейшие российские банки сейчас находятся под финансовыми санкциями – они не могут привлекать деньги на международном рынке. Наш же банк имеет хороший рейтинг, и мы в этом вопросе не ограничены. Возможности по привлечению денег появились и, быть может, даже более интересные, чем были раньше, но проблема в том, что деньги эти тратить некуда.

Кредит Кыргызстану как благотворительность в ущерб себе

- Тот факт, что ЕАБР подписал проект по Токтогульской ГЭС означает, что банк уверен: проект хороший и окупаемый?

- Да, это хороший проект, он окупится. Но тут уже другой вопрос – по какой ставке он окупится? Этот кредит идет за счет средств Евразийского фонда стабилизации и развития, он льготный - по ставке в 1%, 20 лет возврата. Таких денег на рынке нет. То есть если реально говорить об инвестиционных проектах, то это те проекты, которые должны окупаться по рыночным ставкам.

Сегодня примерная стоимость заимствования в долларах - если брать пятилетние-десятилетние бумаги - составляет 6%. Если мы привлекаем деньги на рынке, то проект должен давать окупаемость минимум в 8–9%. Такой процентной ставки не выдерживает ни Токтогульская ГЭС, ни Камбар-Атинская, ни любой другой проект в Кыргызстане. Вот это реальная проблема.

- То есть подписанный сегодня кредит, это скорее благотворительность?

- В общем, да. Это сознательное решение учредителей Евразийского фонда – пойти на предоставление льготного кредита для стабилизации социально-экономической ситуации в Кыргызстане, но при этом в ущерб своей экономике.

- Это связано с вхождением КР в Евразийский экономический союз и необходимостью хоть как-то выровнять экономики стран ЕАЭС?

- Да, однозначно. Евразийский фонд как раз и предназначен для поддержки стран-участниц евразийского объединения. Другие государства кредитов из него не получают.

- Хорошо, кредит на Токтогулку - один конкретный пример того, как фактически повлияет на республику вхождение в ЕАЭС. А как вообще в этой связи изменится сотрудничество между Кыргызстаном и ЕАБР?

- Прежде всего, присоединения Кыргызстана к ЕАЭС значительно облегчит работу. У нас не будет таможенных барьеров. Мы сможем более активно работать по проектам, где выстраивается какая-то производственная цепочка, когда, допустим, в Кыргызстане делают радиаторы к тракторам, которые затем направляются в Беларусь. Там этот радиатор прикручивают к трактору, и он возвращается в КР как готовый продукт. Такого типа проекты, я считаю, как раз возможны для реализации в условиях Евразийского союза. И банку как раз очень интересно их искать и финансировать.

- А какие вообще проекты сейчас предлагаются?

- Сейчас в основном смотрим проекты, связанные с гидроэнергетикой. Помимо Токтогулки, это Камбар-Ата. Будет и продолжение этой гидроэнергетической темы. Другое направление – дорожные проекты.

Но это все – проекты с использованием средств Евразийского фонда стабилизации и развития. Если же мы говорим об использовании уже денег непосредственно Евразийского банка развития, тех денег, которые мы привлекаем на рынке, и которые должны отбивать ставку в 8%, то пока в Кыргызстане мы видим лишь возможность работы через коммерческие банки. У нас есть кредитные линии на парочку банков КР – мы даем им кредит, а дальше они уже работают с малым и средним бизнесом. Эту тему планируем продолжить. Сейчас обсуждаются кредитные линии с еще двумя банками. Найти же жизнеспособный проект в других сферах, который бы гарантировал отдачу по рыночной проектной ставке, очень сложно. Пока у нас такого проекта нет.

- Расскажите подробнее о проекте по Токтогулке.

- В проекте три фазы. Первую фазу кредитовал Азиатский банк развития, а во вторую фазу вместе с АБР вошли и мы. Здесь ЕАБР кредитует замену второго и четвертого гидроагрегатов – это модернизация станции порядка на $100 млн.

Планируется, что замена агрегатов произойдет в течение двух лет, а потом в течение 20 лет будет возврат кредита. Это очень длинные деньги, но, в общем-то, в гидроэнергетике кредиты все такие – с длинным возвратом. Конечно, с одной стороны, это минус для банка, но, с другой стороны, достаточно надежная ситуация, потому что есть понятный источник возврата – продажа электроэнергия. Но тут, конечно, непростой вопрос с тарифами...

- Тарифы как раз-таки повышаются... А что с Камбар-Атой?

- Там все еще проще: замена гидрогенератора, который уже изготовлен. Сейчас мы выбрали компанию-технического консультанта, которая оценит стоимость этого гидрогенератора. После чего мы предоставляем кредит, этот генератор закупается, ставится и запускается.

На Совете Евразийского фонда принято принципиальное решение выделить кредит. После того, как мы проведем оценку, станет известна точная сумма, необходимая на покупку генератора. С этой цифрой мы выйдем на Совет, где уже примется решение о выделении конкретной суммы кредита. Это произойдет примерно в октябре этого года.

- Если говорить в целом о сотрудничестве Кыргызстана с банком, насколько вы довольны тем, как страна осваивает ранее выданные кредиты?

- Смотрите, что у нас есть: выданы $60 млн кредита на дорожный проект "Бишкек - Ош". Мы ожидаем, что уже в этом году начнется выборка кредита. Да, может быть, несколько этот вопрос затянулся, поскольку проект был подписан еще в прошлом году, но движение есть. Второй кредит на сумму $20 млн был выдан на проект по лизингу сельскохозяйственной техники. По нему выбрано уже $2,8 млн. Таким образом, освоение кредита идет, на наш взгляд все нормально.

Еще был проект, который связан с созданием логистических центров для экспорта сельскохозяйственной продукции в Россию. Тема, я считаю, очень интересная – как раз развивать вопросы, связанные с экспортом сельхозпродукции, создавать для этого в КР склады, перерабатывающие мощности. Очень правильная идея.

Но, к сожалению, идет задержка в освоении кредита, связанная в основном с инициатором проекта. По условиям соглашения, инициатор должен внести свои средства - $16,2 млн, а мы в свою очередь предоставим кредит на $25 млн. И сегодня есть проблемы у инициатора проекта с внесением своих средств, связаны они в основном с российской компанией. Поэтому они попросили несколько притормозить освоение и выделение им кредитной линии со стороны банка. Мы ждем, когда они решат свои проблемы, рассчитываем, что уже с весны следующего года сможем двинуться и по этому кредиту.

Так что все движется. Нет такого, чтобы совсем беда и совсем плохо.

Не играй с бюджетом!

- Аналитики банка следят за макроэкономическими показателями по каждой из стран-акционеров. Уже ясно, каковы экономические тенденции Кыргызстана в этом году, и с чем страна придет к концу года?

- Мы считаем, что в сравнении с другими странами, начало года в Кыргызстане выдалось неплохим – за первое полугодие рост ВВП составил 4,5–5%. Если сравнить с Россией и Казахстаном, ситуация хорошая.

Но мы также видим и то, что есть проблемы. Ситуация во втором полугодии, по нашим оценкам, будет ухудшаться. Сыграют роль два основных фактора, первый из которых – снижение переводов трудовых мигрантов в КР, что влияет на снижение спроса и далее – темпов экономического роста. Второй фактор связан с золотодобывающим производством. Наше видение перспектив на этот и следующий годы тоже неблагоприятное: мы ожидаем как сокращение производства в Кыргызстане, так и то, что цены на золото будут невысокими. Поэтому наша годовая оценка по росту ВВП в КР такая: вряд ли в 2015-ом он превысит 2%.

- Какие вы можете дать советы по мобилизации внутренних ресурсов республики для наиболее мягкого преодоления кризиса, раз уж на внешние факторы мы влиять не можем?

- Первый и основной вопрос это - инвестиционный климат. У инвесторов должно быть чувство уверенности, когда они работают в Кыргызстане. Если инвестор построит здесь гостиницу, а ему после этого скажут: "Извините, у нас технические условия изменились, и вам надо все заново согласовывать, а в противном случае вашу гостиницу вы в строй ввести не можете", то такая ситуация, конечно, не способствует притоку инвестиций. Инвестор должен быть уверен, что, вкладываясь в республику, он сможет вернуть свои вложения, сможет получить прибыль и сможет эту прибыль вывести. Если такая уверенность будет, тогда инвестор будет вкладываться, в противном случае – нет.

Второе – макроэкономическую политику следует проводить аккуратно, а бюджетные расходы нужно ограничить. Понятно – выборный год, понятно – обещания, понятно – необходимо делать подарки населению. Но если бюджетный дефицит выскочит за пределы 3% – а сегодня по прогнозам он может достичь 5–6%, – то это может оказать неблагоприятное воздействие. Последует разгон инфляции, неустойчивость в финансовой сфере, что в итоге тоже очень неблагоприятно будет воспринято с точки зрения инвестиционного климата.

- Как вы вообще оцениваете текущий инвестиционный климат в Кыргызстане? Ведь у нас уже несколько лет тянутся неоднозначные дела, когда иностранные инвесторы заявляют об экспроприации имущества, и международные суды поддерживают их в этих претензиях.

- Да, мы получаем такую информацию. Но, что я могу сказать: у нас несколько другой спектр – мы банк, который работает по крупным государственным проектам, связанным с инфраструктурой. Это – Токтогулка, Камбар-Ата, Нарынский каскад, который тоже обсуждается, кредиты на закупку угля для теплоэлектростанций. То есть мы находимся ближе к государственному сектору, и у нас опасений, что экспроприируют ту же Камбар-Ату, конечно же, нет.

- Еще очень интересует такой вопрос: какие чувствительные по цене товары, импортируемые из стран, не входящих в ЕАЭС, можно заменить продукцией, производимой на территории Евразийского союза? А какие товары заместить будет сложно и придется покупать китайскую, например, продукцию, но дороже?

- Мы считаем, что лучше развернуть этот вопрос иначе - смотреть не с точки зрения "где можно заменить импортные товары", а с позиции "где можно самим создать конкурентоспособные товары". Логика импортозамещения, на наш взгляд, не является какой-то чрезвычайно эффективной. Главное сейчас использовать преимущества ЕАЭС, чтобы создать те производственные цепочки, благодаря которым мы можем достичь конкурентоспособности.

Какие преимущества есть в Кыргызстане? Это – дешевая рабочая сила, интересные возможности сельскохозяйственного производства, дешевая электроэнергия. И необходимо использовать эти преимущества для создания каких-то совместных предприятий с Россией, Беларусью. На наш взгляд это гораздо более интересно, чем тупо действовать по схеме "давайте не пущать китайские товары, сделаем лучше их аналог".