Воспоминания о Чернобыле

Народную новость прислал Аскар.

В украинское радиационное лето 1986 года мы влетели на военном вертолете будучи курсантами авиационной школы Прикарпатского военного округа. Приземлились на вертолетной базе в г. Овруч. Нам было всего по 18-19 лет, и мы ничего не знали о радиации. Да и все обходили разговоры о радиации и об ее вреде. Может, остерегались быть заклейменным ярлыком провокатора, а может, был официальный запрет, не помню.

По прилете нас расположили в казарме, где все были в черных спецовках, так что трудно было определить, кто офицер, а кто солдат. И здесь, на зоне, все, казалось нам, было по-человечески: в столовой давали сметану, фрукты, свежее мясо, суп, не то что в "учебке", где мы не видели ничего, кроме сала, гречки и перловки. Правда, сказали не есть фрукты вне столовой, не ложиться на траву и не входить в лес. А в лесу листья деревьев были покрыты многочисленными мелкими дырочками.

На следующее утро нас повезли на аэродром, где стояли разные вертолеты. Меня определили в один из вертолетов МИ-26. Когда поднялся на борт, увидел две или четыре, точно не помню, огромные цистерны с липкой жидкостью красного цвета. Вертолеты облетали загрязненные районы и разбрызгивали эту жидкость, которая должна была сбить радиактивную пыль на землю. Я в основном находился в отсеке с цистернами, за которыми обязан был следить на земле и в воздухе. Перед каждым вылетом нам раздавали респираторы и черные спецовки, которые мы сдавали после полетов. В вертолете было очень шумно, так как они были без звукоизоляционных обшивок. Было также душно и трудно было дышать через респиратор, поэтому его часто снимали, даже открывали иллюминатор, не осознавая, что находимся в воздухе с радиактивной пылью.

Вертолеты над Чернобылем

Много было водителей в спецовках совсем не возраста солдата срочной службы, и их называли партизанами. Я не знаю, сколько им платили за работу, но мы получали обычную стабильную солдатскую зарплату – 9 рублей в месяц.

Через пару недель нам сообщили, что мы возвращаемся в свои части. Сначала нас повезли в госпиталь. Там брали анализы и давали лекарства в течение недели или двух. Помню, по чьему-то совету мы пили одеколон. Когда я вернулся в часть, командир роты объявил об отправке другой команды вместо прибывших. Я, как дурак, позвонил прямо к командиру роты и попросил снова меня отправить в Чернобыль. Просто хотел избежать каждодневных тренировок и не очень хорошо знал, что такое радиация. Однако командир мне не разрешил. Он мне был противен, так же, как и многие другие офицеры, которые всегда ругались матом. Но здесь, я думаю, он сделал правильно, и за это я сейчас ему благодарен.

Аскар Мамбеталиев, участник работ по ликвидации последствий аварии на ЧАЭС.