Гульнара Ибраева: Трайбализм и клановость в политике никакой роли не играют

Трайбализм и клановость в Кыргызстане на официальном уровне давно заклеймены позором. Их объявили главными врагами государственности. Но есть ли в нашей республике реальное разделение политиков и партий по региональной или клановой принадлежности? Об этом "ВБ" спросил эксперта, социолога, главу ОО "Инновационные решения" Гульнару Ибраеву.

- В Кыргызстане работал Алекс Волтер, который защитил докторскую диссертацию на тему о трайбализме и клановости в политике КР. Он досконально изучил нашу политическую реальность. В своей работе он убедительно доказывает, что трайбы и кланы в политике КР никакого значения не имеют. Эти понятия работают для простых людей на уровне быта. Кланы и трайбы – это треп непрофессионалов. К примеру, на уровне сел стало модно выпускать книжки о своих лучших людях. Это новая фишка, которая является всего лишь ярмаркой тщеславия.

Счастье нашей ситуации в том, что нет очевидного разделения на северных и южных политиков. Нет у нас и консолидированных южных политиков. Каждый из них, как в южных, так и северных регионах, чувствует себя самым достойным.

- То есть разобщенность элит – это хорошо?

- На мой взгляд, это одно из главных благ. Раскол на север и юг – это самое страшное, что может быть. Если группы политиков не смогут договориться по региональному признаку, то это уже четкая гражданская война со всеми вытекающими обстоятельствами. И благо, что из политиков, считающих себя самыми достойными, никто не имеет очевидного преимущества.

- А как насчет мэра Оша Мелиса Мырзакматова, который сейчас действует с приставкой и. о.? Насколько мне известно, он не просто пользуется популярностью среди жителей Оша, его обожают и любят.

- Мырзакматов любим в Оше, но Ош – это не весь юг. Мырзакматов по степени харизматичности, последовательности выстраивания своего имиджа - сильный политик. И едва ли не единственный в своем роде. Он производит сильное впечатление, поскольку говорит ровно столько, сколько нужно, чтобы не обнаружить никаких безобразий, живущих в его голове. Поэтому снискал любовь и аффективные чувства жителей Оша. Но тут даже обольщаться не стоит.

Есть и другие политики. К примеру, подзабытый Адахан Мадумаров, которого любит Баткен. Есть Ташиев, которого, казалось бы, любил большой электорат Ошской области. Но в связи с тем что он порвал брюки на попе, его сторонники как-то не сильно возмутились. Как-то было неудобно выступать за него. Он не смог ни на юге, ни на севере собрать людей в свою поддержку.

"Замечательному" Омурбеку Бабанову из числа северных политиков пошла на пользу его отставка с поста премьер-министра. Если бы не лажа с выборами в Бишкекский горкенеш, эффекта от отставки с поста главы кабмина было бы больше. Он стал популярен, особенно среди молодежи, благодаря своей отставке. Вокруг него образовался героический ореол из-за того, что он не цеплялся за кресло. И ему очень повезло, что он ушел в теплое время года и не стал олицетворением конца света и газа. Хотя эти отключения были неизбежны при любом премьере.

А теперь получается, что большинство людей говорят о Бабанове как о единственном человеке, начавшем проводить реформы. О том, что он пытался вывести 60 тонн руды, пролоббировать иранских бизнесменов по банковской системе, никто и не помнит. Эти вопросы только начинаются раскручиваться. К этому ведет и арест его протеже Учкунбека Ташбаева. Но вряд ли Бабанов будет привлечен к ответу.

- А как насчет парламентских политиков, кроме Ташиева?

- Парламентские политики подпортили свой имидж. Мы недавно провели исследование по экономическим и региональным программам. Чтобы простроить коммуникативные стратегии, мы пытались выяснить у людей образ героя, которого лично они считают симпатичным. Выбор не ограничивался временем, пространством, реальностью. Это могла быть любая личность – из мультфильмов, фильмов, истории...

Результаты исследования показали, что существует серьезный разрыв в восприятии национальных героев по регионам. Есть Талас и часть северных регионов, где героем всех времен и народов является Манас. Для жителей этих регионов Манас – абсолютный факт истории. Есть Чингиз Айтматов, который в определенных регионах считается героем. Есть и группа южных героев. К примеру, Раззаков, который на юге воспринимается героем. А вот на севере его и не вспоминают. Таким образом сложилась четкая региональная специфика героев. И это очень тревожный факт.

- К чему это может привести?

- Люди уже начали жить в разных культурах. Это признак институционализации региональных делений, который произошел в умах. Есть еще один интересный момент – нормализация криминала. Такая тенденция наблюдается, в частности, в Иссык-Кульской области, где героем всех времен и народов является умерший криминальный авторитет Рыспек Акматбаев. А на юге таким героем является Баяман. Люди о них говорят: "Единственный джигит, который мог навести порядок в стране", "Единственный патриот". Все остальные, в том числе политики, представляются населению бандитами, а не патриотами.

Конечно, ответы на вопрос о героях были разными. Некоторые, не находя героев общенационального масштаба, говорили о локальных личностях. Но вышесказанное – это два основных тренда.

- Давайте поговорим еще об одном проявлении региональности, на этот раз внешней. Есть мнение, что на президента Атамбаева работают российские эксперты, не знающие тонкости политики в Азии, которые ведут игру с оппозицией, при этом не оставляя пути отхода ни президенту, ни тем же оппозиционерам, в основном из числа южных политиков. Отсюда вытекает и пророссийская настроенность главы государства.

- Я всегда с удивлением слушаю наших политологов, которые находят то пророссийских экспертов, то прозападных. Давайте посмотрим фактам в лицо. Если у нас президент, допустим, проводит пророссийскую политику, что такое его встреча с Ангелой Меркель и попытка получить помощь Европы? Что такое усиление в республике позиций китайского бизнеса и политического влияния? Все это противоречит пророссийским интересам в регионе. Кыргызстан, как и 20 лет назад, пытается устоять на семи ветрах. Республика использует себя как маховик, которому любой ветер идет на пользу. Насколько эффективно получается? Ирония в том, что пока никакой выгоды мы не получили. Ни одна из стран, обещающая помочь, не забывает о своих национальных интересах. Поскольку у нас нет четко выраженных национальных интересов, мы пока можем играть со всеми.

В самом начале своего президентства Атамбаев был протурецким. И сегодня говорить о четком векторе я не могу. Чиновники заявляют, что наша внешняя политика строится на многовекторности. Но это, по правде говоря, несчастные попытки страны, по сути не являющейся суверенной, удержаться на плаву. Мы хотим дружить с Турцией, которая обещает дать $40 млн, хотим дружить с Ираном, который во времена Бабанова обещал что-то дать. Мы готовы дружить хоть с чертом, при этом надевать хиджабы, топушки, да что угодно, лишь бы здесь и сейчас удержать экономику страны от коллапса. Говорить о четко выраженных национальных интересах и векторах страны сегодня невозможно. Шаги нашего государств – это шараханья из стороны в сторону за очень короткий исторический период. Кыргызстан – это тонущий корабль, который крутится в водовороте.